Иосиф бродский

«Окололитературный трутень»: суд и психлечебница

Как ни парадоксально, но мировую славу Иосифу Бродскому принесли гонения на родине

Именно резонансный судебный процесс над ним привлек внимание к его стихам на Западе. Более того, суд над Бродским стал одним из факторов появления в СССР правозащитного движения

За рубежом выдвинутые против него обвинения стали своеобразным символом торжества бюрократии над поэзией и доказательством того, что свобода слова в Советском Союзе – по-прежнему недостижимая мечта.

Впервые Бродский оказался в поле зрения КГБ еще в 1960 году: его вызывали на допрос КГБ в связи с арестом Александра Гинзбурга, который ранее опубликовал в своем самиздатском журнале поэзии «Синтаксис» пять стихотворений Бродского. Гинзбург получил два года лагерей, а Бродского отпустили. Впрочем, кажется, он всегда понимал, что однажды настанет и его черед.

Однажды во время поездки в Самарканд Бродский и его друг, бывший летчик Олег Шахматов, вынашивали дерзкий план захвата самолета, чтобы улететь на нем за границу. Воплотить его они так и не решились, но позднее Шахматов все же попал под арест и рассказал об этом плане сотрудникам КГБ. Также он сообщил о другом своем приятеле, Александре Уманском, и его «антисоветской» рукописи, которую они с Бродским якобы пытались передать какому-то случайному американцу. Так или иначе, 29 января 1962 года Бродского задержали, но спустя два дня освободили, а Шахматова и Уманского обвинили в антисоветской агитации и пропаганде. После этого недолгого ареста за Бродским установилась слежка, а уже через год началась его травля.

На самом деле Бродскому на тот момент было не 26, а 23 года, и «трутнем» он вовсе не был. В то время он уже начал зарабатывать литературным трудом: печатался в журналах, занимался переводами (кстати, именно стараниями Лернера некоторые из его заказов были аннулированы). Бродский даже написал сценарий к документальному фильму «Баллада о маленьком буксире», одобренный и принятый к постановке. При этом за свою работу он получал гроши: в не самый худший год ему удавалось заработать около 170 рублей (в те годы это была месячная зарплата инженера).

Тем не менее 13 февраля 1964 года Бродский был арестован по обвинению в тунеядстве. На следующий день в камере у него случился сердечный приступ. С тех пор он до конца жизни страдал стенокардией.

Первое слушание дела Бродского состоялось 18 февраля 1964 года. Благодаря журналистке Фриде Вигдоровой, которая присутствовала в зале суда, о деталях этого процесса узнал весь мир. Заметки Вигдоровой вскоре были опубликованы в иностранной прессе и вызвали шквал общественного возмущения. Бродскому предъявили обвинения не по статье уголовного кодекса, а по указу Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». Фактически Бродского обвиняли в том, что у него слишком маленький заработок, и в том, что он смеет называть себя поэтом. Стихи Бродского в суде охарактеризовали как «ущербные и упаднические», подрывающие моральный дух советской молодежи.

Чтобы понять, что представлял собой этот суд, достаточно прочесть короткий фрагмент диалога Бродского с судьей, который в свое время цитировали многие СМИ.

Судья: А вообще какая ваша специальность?

Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.

Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?

Бродский: Никто. (Без вызова.) А кто причислил меня к роду человеческому?

Судья: А вы учились этому?

Бродский: Чему?

Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат…

Бродский: Я не думал, что это дается образованием.

Судья: А чем же?

Бродский: Я думаю, это… (растерянно) от Бога…

По итогам экспертизы, у Бродского выявили «психопатические черты характера», однако признали трудоспособным. Здесь стоит отметить, что поэт действительно с детства испытывал невротические проблемы, страдал от фобий и заикания. С 1962 года он состоял на учете в психоневрологическом диспансере с диагнозом «психопатия» («расстройство личности»). Помимо неврозов, у него был врожденный порок сердца (сам Бродский шутливо называл его «порожек»), однако никакие проблемы со здоровьем не мешали ему до конца жизни оставаться заядлым курильщиком.

Фото: AP/ТАСС

Набережная неисцелимых и пансион

Первым «бродским» местом на нашем пути должна быть та самая Набережная неисцелимых. Сейчас ее, по сути, нет.

Иосиф Бродский, можно сказать, восстановил ее. Когда-то, веков пять назад, со стороны канала Джудекка на одноименный остров смотрели здания больниц, где доживали свои дни неизлечимо больные чумой и прочей заразой люди. Их выносили на набережную подышать напоследок воздухом и попрощаться с этим миром. Набережную эту так и назвали — Набережной неизлечимых. Правда, Иосифу Александровичу пришло в голову чуть-чуть поэтически исправить положение и применить синоним второго слова.

Так, набережная, с его легкой руки, стала Набережной неисцелимых. До момента написания эссе о существовании такого названия помнили только пыльные архивы. В зданиях больниц нынче располагается Академия изящных искусств.

Мемориальная доска в честь И. Бродского в Венеции

Когда эссе, написанное по заказу «Консорциума Новая Венеция», вышло из печати, городское управление почесало в затылке, порылось в архивах и решило память о набережной, пусть частично, восстановить.

Поэтому, если вы обойдете здание Галереи Академии слева, пройдете прямо до набережной Дзаттере и повернете налево, то через два мостика по левую руку увидите кирпичную стенку, на которой висит мраморная доска с абрисом Бродского. Справа от нее есть надпись на итальянском и русском языках: «Иосиф Бродский, великий русский поэт, лауреат Нобелевской премии, воспел «Набережную неисцелимых». А типичное для Венеции обозначение адреса — черные буквы на фоне белого прямоугольника — сообщат вам, что вы находитесь у Моста к неисцелимым — Ponte agli Incurabili

Предлог “аgli” обозначает в итальянском языке направление к чему-то, во что-то. Перейдя мост, вы окажетесь у длинного здания Академии изящных искусств, которое было некогда больничными корпусами. И набережная носит уже совсем другое название. А тот небольшой ее кусочек, что остался у нас за спиной… Сегодня это, в общем-то, маленький отрезок восстановленной памяти. Что уже само по себе благо.

Правды ради добавлю, что мало кто в Венеции знает суть этого места и его историю. Из русских гостей города, пожалуй, только знатоки творчества Нобелевского лауреата.

Решение о перезахоронении

Еще в молодости у Иосифа Бродского (где похоронен поэт, для многих остается загадкой) появилось стихотворение о том, что после смерти он упокоится на Васильевском острове. Впоследствии жизнь будущего нобелевского лауреата круто изменилась: после долгих гонений за непреклонность и идейные убеждения его вынудили покинуть Советский Союз. Родину он больше не посещал, хотя и получал заманчивые предложения вернуться после произошедших в ней перемен. Например, от А. Собчака, звавшего его навсегда поселиться в Петербурге. А потому и предложение Г. Старовойтовой, депутата Госдумы, предлагавшей похоронить поэта на Васильевском острове в Петербурге, было отвергнуто. Это стало бы принятием решения о возвращении на родину за самого Бродского — такова была точка зрения его близких. Отвергли и Саут-Хедли – здесь Бродский преподавал в университете.

Наиболее приемлемым для вдовы оказался вариант с переносом захоронения в Венецию: для поэта это было второе любимое место после Петербурга, которое часто называют «нигде» (это слово ассоциируется с одним из известных стихотворений Бродского «ниоткуда с любовью…»). К тому же Италию можно назвать исторической родиной Марии Соццани – представительницы итальянской аристократии, но русской по матери. Таким образом, именно Венеция стала тем местом, где похоронен Иосиф Бродский.

Последние годы на родине

Бродский был арестован и отправлен в ссылку 23-летним юношей, а вернулся 25-летним сложившимся поэтом. Оставаться на родине ему было отведено менее 7 лет. Наступила зрелость, прошло время принадлежности к тому или иному кругу. В марте 1966 года умерла Анна Ахматова. Ещё ранее начал распадаться окружавший её «волшебный хор» молодых поэтов. Положение Бродского в официальной советской культуре в эти годы можно сравнить с положением Ахматовой в 1920—1930-е годы или Мандельштама в период, предшествовавший его первому аресту. В конце 1965 года Бродский сдал в Ленинградское отделение издательства «Советский писатель» рукопись своей книги «Зимняя почта (стихи 1962—1965)». Год спустя, после многомесячных мытарств и несмотря на многочисленные положительные внутренние рецензии, рукопись была возвращена издательством. «Судьба книги решалась не в издательстве. В какой-то момент обком и КГБ решили в принципе перечеркнуть эту идею».

В 1966—1967 годах в советской печати появилось 4 стихотворения поэта (не считая публикаций в детских журналах), после этого наступил период публичной немоты. С точки зрения читателя единственной областью поэтической деятельности, доступной Бродскому, остались переводы. «Такого поэта в СССР не существует» — заявило в 1968 году советское посольство в Лондоне в ответ на посланное Бродскому приглашение принять участие в международном поэтическом фестивале Poetry International.

Между тем это были годы, наполненные интенсивным поэтическим трудом, результатом которого стали стихи, включённые в дальнейшем в вышедшие в США книги: «Остановка в пустыне», «Конец прекрасной эпохи» и «Новые стансы к Августе». В 1965—1968 годах шла работа над поэмой «Горбунов и Горчаков» — произведением, которому сам Бродский придавал очень большое значение. Помимо нечастых публичных выступлений и чтения на квартирах приятелей стихи Бродского довольно широко расходились в самиздате (с многочисленными неизбежными искажениями — копировальной техники в те годы не существовало). Возможно, более широкую аудиторию они получили благодаря песням, написанным Александром Мирзаяном и Евгением Клячкиным.

Внешне жизнь Бродского в эти годы складывалась относительно спокойно, но КГБ не оставлял вниманием своего «старого клиента». Этому способствовало и то, что «поэт становится чрезвычайно популярен у иностранных журналистов, учёных-славистов, приезжающих в Россию

У него берут интервью, его приглашают в западные университеты (естественно, что разрешения на выезд власти не дают) и т. п.». Помимо переводов — к работе над которыми он относился очень серьёзно — Бродский подрабатывал другими доступными для литератора, исключённого из «системы», способами: внештатным рецензентом в журнале «Аврора», случайными «халтурами» на киностудиях, даже снимался (в роли секретаря горкома партии) в фильме «Поезд в далёкий август».

За рубежами СССР стихотворения Бродского продолжают появляться как на русском, так и в переводах, прежде всего на английском, польском и итальянском языках. В 1967 году в Англии вышел неавторизированный сборник переводов «Joseph Brodsky. Elegy to John Donne and Other Poems / Tr. by Nicholas Bethell». В 1970 году в Нью-Йорке выходит «Остановка в пустыне» — первая книга Бродского, составленная под его контролем. Стихотворения и подготовительные материалы к книге тайно вывозились из России или, как в случае с поэмой «Горбунов и Горчаков», пересылались на Запад дипломатической почтой. В 1971 году Бродский был избран членом Баварской академии изящных искусств.

Убежище для работы

Как известно, в Петербурге на доме Мурузи (Литейный пр., 24), в котором поэт жил с 1955 по 1972 годы, установлена памятная доска. А вот мемориальный музей в квартире так и не открыт. Зато в музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме можно увидеть экспозицию «Американский кабинет Иосифа Бродского», включающую подлинные вещи из дома поэта в Саут-Хэдли, переданные вдовой.

Могила Иосифа Бродского находится на кладбище Сан-Микеле. Фото: Commons.wikimedia.org / Levi Kitrossky

Именно в этот городок Иосиф и собирался отправиться утром 28 января — здесь он преподавал в университете с начала 1980-х годов. В Саут-Хэдли у Бродского было полдома, которые поэт считал «убежищем, где можно спокойно поработать». В Фонтанном доме представлены письменный стол, секретер, настольная лампа, кресло, диван, библиотека, почтовые открытки и фотографии.

На столе — пачка сигарет «L&M», неумеренно увлечение которыми, как рассказывал Бродский, стали причиной его первого инфаркта. Тут же маленький транзисторный приёмник, печатные машинки — поэт не пользовался компьютером.

Обращает на себя внимание старый кожаный чемодан, привезённый отцом Бродского из Китая в 1948 году. Именно с этим чемоданом Иосиф навсегда покинул родину

Сидящим на этом чемодане в аэропорту «Пулково» в день отъезда 4 июня 1972 года запечатлел его один из друзей. Интересно, что в ящичках секретера были обнаружены ручка, записная книжка, конверты и даже открытые коробочки с лекарствами — эти мелочи, представленные в экспозиции, создают впечатление, будто Бродский может в любую минуту зайти за понадобившейся ему вещью.

Возможно, будет полезно почитать:

• Биография леонардо да винчи ;
• «королевский цирк» гии эрадзе — настоящая сказка, в которую хочется верить ;
• «Королевский цирк» Гии Эрадзе: описание и отзывы ;
• Таисия Повалий (Гирявец) — биография, личная жизнь и дискография украиснкой певицы Таисия повалий национальность ;
• Глинка, Михаил Иванович – краткая биография Произведение и творчество михаила ивановича глинки ;
• Мария ситтель с семьей. Мария ситтель, муж. Звездный путь Марии Ситтель на телевидении ;
• Кем был Максим Горький: творчество и биография кратко Писатель максим горький автобиография ;
• Катя Гордон: биография скандальной медиа-дивы Катя гордон биография личная ;

«Лучшая часть меня уже там – мои стихи»

На родину Бродский так и не вернулся. В Ленинграде он навсегда оставил свою возлюбленную Марианну, их сына и своих родителей. В 1990 году Бродский женился на итальянской аристократке русского происхождения, Марии Соццани. Через три года у них родилась дочь Анна.

Тяжелее всего Бродский переживал разлуку с отцом и матерью. Он много раз приглашал их приехать к нему в США, но советские власти отказывались выдавать разрешение на выезд. Родители Бродского 12 раз подавали заявление с просьбой разрешить им встретиться с сыном, об этом также ходатайствовали конгрессмены и видные деятели культуры США. Но даже после того, как Бродский в 1978 году перенес серьезную операцию на сердце и нуждался в уходе, советское правительство отказало его родителям в выездной визе. Сына они больше не увидели.

Мария Моисеевна скончалась в 1983 году, чуть больше года спустя умер Александр Иванович. Оба раза Бродскому не позволили приехать на похороны.

После распада СССР интерес к стихам Бродского на родине вспыхнул с новой силой. В 1992 году в России начинает издаваться четырехтомное собрание его сочинений, в Петербурге Бродскому присваивают звание почетного гражданина

Его зовут вернуться на родину, но Бродский все медлит с приездом – его пугает публичность, чествование, внимание прессы. Да и здоровье уже подводит: за свою жизнь Бродский перенес четыре инфаркта

Когда его спрашивали, почему он не возвращается в Россию, один из аргументов звучал так: «Лучшая часть меня уже там – мои стихи».

Его не стало 28 января 1996 года. В этот день Бродский должен был ехать в Саут-Хедли – небольшой городок в двух часах езды от Нью-Йорка, где он часто уединялся, чтобы спокойно поработать и поразмышлять вдали от всех. Накануне вечером, пожелав жене спокойной ночи, он поднялся к себе в кабинет и собрал в портфель рукописи и книги, чтобы на следующий день взять их с собой. Утром Мария нашла его лежащим на полу. Он был полностью одет, а на письменном столе рядом с очками лежала раскрытая книга – томик греческих эпиграмм. Причиной смерти стала внезапная остановка сердца вследствие инфаркта. Бродскому было 55 лет.

Вопрос с захоронением решался больше года. 2 февраля 1996 года, на следующий день после отпевания, тело поэта было временно захоронено в склепе на кладбище при храме Святой Троицы, на берегу Гудзона. Там оно покоилось до 21 июня 1997 года.

Российская сторона предлагала похоронить поэта в его родном Петербурге, однако это предложение отвергли, поскольку «это означало бы решить за Бродского вопрос о возвращении на родину». По словам вдовы Бродского Марии Соццани, один из его друзей однажды напомнил ей о Венеции. Это был второй любимый город поэта после Ленинграда, при жизни он очень любил бывать там. Как-то раз он даже в шутку написал об этом:

Хотя бесчувственному телу равно повсюду истлевать, лишённое родимой глины, оно в аллювии долины ломбардской гнить не прочь. Понеже свой континент и черви те же. Стравинский спит на Сан-Микеле…

21 июня 1997 года на кладбище Сан-Микеле в Венеции появилась могила со скромным деревянным крестом, на котором написано «Joseph Brodsky». Но лежать рядом со Стравинским Бродскому было не суждено: так как поэт не был православным, похоронить его на русской половине кладбища оказалось невозможно. Отказала в погребении и католическая церковь – очевидно, из-за еврейского происхождения покойного. В конце концов удалось похоронить его на протестантской части кладбища. Судьба поэта играла с ним до самого конца: даже после смерти Бродский долго не мог обрести землю, которая приняла бы его.

Еще недавно бывший нашим современником, Иосиф Бродский сегодня – признанный классик русской и мировой литературы. Влияние его на человечество огромно, творческое наследие – неоценимо. Почему же в годы, когда он создавал лучшие свои стихи, родная страна отвернулась от него, заклеймив «трутнем» и пустозвоном? На этот вопрос очень хорошо ответил Лев Лосев, цитируя писателя Самуила Лурье:

«Среди ленинградской интеллигенции утвердилось социально-психологическое объяснение того, почему жертвой показательных репрессий был выбран Бродский. Оно сводится к тому, что сработало некое «коллективное бессознательное» государства, учуявшего опасность в том уровне духовной свободы, на который Бродский выводил читателя даже аполитичными стихами. Его «стихи описывали недоступный для слишком многих уровень духовного существования… тоску по истинному масштабу существования».

Смерть поэта

Как известно, Иосиф Александрович Бродский уехал из Советского Союза в 1972 году. Поэт обосновался в Соединенных Штатах. Там же спустя почти четверть века он и скончался. Примечательно, что, несмотря на то, что смерть наступила в ночь с 27 на 28 января 1996 года, когда Бродский находился у себя дома, умер он не в своей постели. Если верить книге Александра Боброва «Иосиф Бродский. Вечный скиталец», супруга литератора Мария Соццани не слишком удивилась, когда утром не обнаружила мужа в кровати: Бродский частенько засиживался допоздна в своем кабинете, а нередко там и засыпал.

Так было и в ту ночь. Проснувшись, Мария поднялась в кабинет для того, чтобы разбудить Иосифа Александровича, но живым она его уже не застала. Бродский лежал на полу в разбитых очках. Скорее всего, бездыханное тело находилось в таком положении несколько часов. По крайней мере, как утверждает Валентина Полухина, автор издания «Иосиф Бродский: жизнь, труды, эпоха», 55-летний поэт умер от сердечного приступа не позднее 2 часов ночи. Несмотря на то, что у Бродского было слабое сердце, его внезапная кончина стала настоящим ударом для его близких.

Достойное

• неделя
• месяц
• год
• век

Работа

—Из заглавного стихотворения в «Части речи» (1977).

Бродский, пожалуй, наиболее известен своими сборниками стихов «Часть речи» (1977) и « К Урании» (1988), а также сборником эссе « Меньше одного» (1986), получившим премию Национального кружка книжных критиков. Другие известные работы включают пьесу « Шарики» (1989) и « Водяной знак» (1992), прозаические размышления о Венеции. На протяжении всей своей карьеры он писал на русском и английском языках, сам переводил и работал с именитыми поэтами-переводчиками.

Темы и формы

В предисловии к « Избранным стихотворениям Бродского» (New York and Harmondsworth, 1973) У. Х. Оден описал Бродского как традиционалистского лирического поэта, очарованного «встречами с природой, … размышлениями о человеческом состоянии, смерти и смысле существования». Он использовал самые разные темы, от мексиканской и карибской литературы до римской поэзии, смешивая «физическое и метафизическое, место и идеи о месте, настоящем, прошлом и будущем». Критик Дина Берч предполагает, что «первый том поэзии Бродского на английском языке, Иосиф Бродский: Избранные стихи» (1973) , показывает, что, хотя его сила была характерным типом сухого, медитативного монолога, он был чрезвычайно разносторонним и технически совершенным во многих формах. . »

To Urania: Selected Poems 1965–1985 собрал переводы старых работ с новыми произведениями, написанными во время его американского изгнания, и размышлял над темами памяти, дома и утраты. Два его сборника эссе состоят из критических исследований таких поэтов, как Осип Мандельштам , У. Х. Оден, Томас Харди , Райнер Мария Рильке и Роберт Фрост , очерков из его собственной жизни, а также зарисовок современников, таких как Ахматова, Надежда Мандельштам и Стивен Спендер .

Постоянная тема в творчестве Бродского — отношения поэта и общества. В частности, Бродский подчеркивал способность литературы оказывать положительное влияние на аудиторию и развивать язык и культуру, в которых она находится. Он предположил, что западная литературная традиция частично ответственна за то, что мир преодолел катастрофы двадцатого века, такие как нацизм , коммунизм и две мировые войны . Во время своего пребывания на посту поэта-лауреата Бродский продвигал идею донести англо-американское поэтическое наследие до более широкой американской аудитории, распространяя бесплатные антологии поэзии среди публики через спонсируемую государством программу. Библиотекарь Конгресса Джеймс Биллингтон писал:

Эта страсть к продвижению серьезности и важности поэзии проявляется во вступительном слове Бродского в качестве лауреата премии США поэт в октябре 1991 года. Он сказал: «Не умея читать или слушать поэтов, общество обрекает себя на низшие способы артикуляции, такие как политик, продавец или шарлатан ..

Другими словами, он теряет свой собственный эволюционный потенциал. Ибо то, что отличает нас от остального животного царства, — это именно дар речи … Поэзия — это не форма развлечения и в определенном смысле даже не форма искусства, а наша антропологическая, генетическая цель, наш эволюционный, лингвистический маяк ». Это мнение отражено во всей его работе. В интервью Свену Биркертсу в 1979 году Бродский размышлял:

Влияния

Библиотекарь Конгресса доктор Джеймс Биллингтон написал

На Бродского также оказали сильное влияние английские поэты-метафизики от Джона Донна до Одена. Многие работы были посвящены другим писателям, таким как Томас Венцлова , Октавио Пас , Роберт Лоуэлл , Дерек Уолкотт и Бенедетта Кравери.

Считается, что творчество Бродского существенно улучшилось благодаря работе известных переводчиков. «Часть речи» (Нью-Йорк и Оксфорд, 1980), его вторая большая коллекция на английском языке, включает переводы Энтони Хехта , Ховарда Мосса , Дерека Уолкотта и Ричарда Уилбура . Критик и поэт Анри Коул отмечает, что «собственные переводы Бродского подвергались критике за пухлость и отсутствие врожденного чувства музыкальности».

Соболезнования

«Он не первый. Он, к сожалению, единственный».Сергей Довлатов, писатель«С первых своих шагов в поэзии Иосиф Бродский поражал такой силой подлинного лиризма, таким оригинальным и глубоким поэтическим голосом, что притягивал к себе не только сверстников, но и тех, кто был намного старше и несравненно сильнее нас».Александр Кушнер, поэт«Человек, который однажды нашел в себе силы встать из-за парты в восьмом классе и навсегда уйти из школы; человек, который позволил себе быть зависимым только от своего дарования и ни от кого и ни от чего больше; человек с действительно редчайшим чувством свободы — такой человек не хотел и не мог себе позволить зависеть даже от собственного тела, от его недугов и немощей».Пётр Вайль, писатель